Кроме того, шуршавчики чрезвычайно полезны, хотя не все их обладатели об этом знают. Всякий, кому выпало счастье служить в советской или российской армии, знает армейское выражение «шуршать» — или даже «шуршать, как немой». Означает оно «очень быстро, тихо и безропотно наводить порядок». Старослужащие, или так называемые дедушки, обожают припахивать молодых, или так называемых салабонов, чтобы те шуршали, как немые, то есть кротко и совершенно безропотно. Выражение связано с тем, что шуршавчики шуршат не просто так — они наводят порядок. Ты наверняка видел аккуратные кучки осенних листьев, которые зверьки нагребают осенью для удобства дворников. Да и у себя в комнате наверняка замечал внезапный порядок, хотя еще только вчера ты сделал все, чтобы ничего нельзя было найти. Думаешь, это мама или бабушка все тут разложили по местам? Как же, делать им больше нечего! Это дружественный шуршавчик отшуршал тебе все помещение, лишь бы его не трогали ночью и дали всласть нашуршаться для души.

А сейчас ложитесь спокойно спать — и ни в коем случае не бойтесь тихого и дружелюбного шороха, доносящегося из платяного шкафа или из-под батареи.

Пионеры

Маленький дружок! Ты, наверно, все еще не лег спать, хотя время уже довольно позднее. Но ты не ляжешь еще час, и два, и три, потому что ты совсем разбаловался, представления не имеешь о дисциплине и никогда не слышал железной команды «Отбой».

Какой еще отбой, удивишься ты. А ты не удивляйся, а спроси лучше у своих родителей. Они обязательно тебе расскажут про пионеров, которые встают по команде «Подъем» и ложатся по команде «Отбой». Про пионеров, которые носят красные галстуки, дуют в горны и стучат в барабаны.

Но есть и другие пионеры. Которые летают стаями, машут крыльями и стучат длинными клювами. Постарайся, пожалуйста, не перепутать.

Одни пионеры — это хорошо организованные дети, которые знают наизусть, что пионер — всем ребятам пример. В свое время пионерами были твои родители и даже бабушка с дедушкой. Правда, это совсем не значит, что они подавали всем пример… А другие пионеры, о которых сегодня и пойдет рассказ, — это птицы, названные так из-за сходства их оперения с пионерской парадной формой: белый верх, темный низ, а вокруг шеи кольцо из красных перьев, напоминающее галстук.

Птицы-пионеры тоже хорошо организованы. Они живут сообществами по пятнадцать-тридцать особей, которые принято называть отрядом. Им заправляют самые опытные, сильные, старшие, а в некоторых сообществах просто самые крупные и нахальные особи числом от пяти до десяти штук. Они называются активом.

Во главе отряда стоит отрядный вожатый, или вожак. Это самая старая и почтенная птица в стае. Считается, что он самый главный и все ему подчиняются, однако в каждом отряде это устроено по-своему. Бывает, ни одна птица и клюва не смеет открыть без команды вожатого, а бывает, он кричит, крылья топорщит, а пионеры над ним хихикают и показывают ему изнанку хвоста всякий раз, как он отвернется. Изнанка хвостового оперения у пионеров ярко-розовая. Цвет этот среди них считается неприличным, а потому демонстрация хвостовой изнанки является оскорбительным действием. В самых дисциплинированных отрядах за сам факт поднятия хвоста разбирают на активе, а то и вовсе исключают из отряда. На активе пионеров разбирают так: сначала угрожающе спрашивают: «Ты на кого хвост подымаешь?» — после чего всем активом выщипывают перья из оскорбившего их хвоста. В исключительно тяжелых случаях провинившейся птице выщипывают не только хвост, но и ярко-красные перья на особо чувствительной области шеи, таким образом исключая особь из пионеров: лишившись красных перьев, она становится похожа на более-менее облезлую цаплю или аиста.

Вне своей стаи-отряда пионеры существовать не могут: не получая от вожатого или актива команд к действию, они перестают действовать совсем и умирают с голоду. Наука еще не выяснила, является ли это следствием глупости птиц, которые не могут действовать без команды, или происходит от природной лености птиц-пионеров: они радуются, избавившись от назойливой опеки вожатого, и просто не желают ничего предпринимать, если никто не стоит у них над душой. Поэтому, когда стая пионеров летает над землей в поисках пищи, вожатый носится вокруг, подавая голосом резкие команды, устрашающе стуча клювом и постоянно подравнивая линию, по которой выстроены птицы, потому что то одна из них, то другая постоянно норовит выбиться, отлететь в сторонку по своим делам… А ведь тогда она может отстать от отряда и погибнуть. Поэтому вожатый возвращает ее в строй — иногда громким криком, а иногда ударами крыльев и щипками клюва.

Чтобы пионеры двигались ровно и не отвлекались, вожатый и актив требуют, чтобы они пели строевую песню. Голоса у этих птиц резкие и немелодичные, а песни, как правило, не отличаются музыкальными достоинствами, но зато обладают четко выраженным ритмом и зарядом бодрости. Вообразите себе отряд черно-белых пионеров с красными галстучками. Вот они построились клином и полетели над землей с громкой песней, отбивая такт крыльями. Впереди летит тяжелый актив. Они только делают вид, что поют, на самом деле они обговаривают план обхитрить вожатого и сбежать с ночной лежки в ближайшее болото — купаться и жрать строго запрещенных лягушек. За ними нестройно тянутся прочие члены стаи, то и дело отставая, сбиваясь с такта и перехихикиваясь, а вокруг них носится отрядный вожатый, стараясь при помощи отчаянных криков и взмахов крыльями поддерживать относительный порядок.

Естественно, шум создается страшный, и всякая добыча немедленно разбегается — даже если это очень смирная и неподвижная добыча вроде ягод, семян и злаков. Поэтому пионеры всегда голодны и оглушительно щелкают клювами. Когда они все-таки находят добычу, первым лакомится отрядный актив. Остальные сидят вокруг, смотрят злыми глазами и продолжают щелкать клювами. А отрядный вожатый носится вокруг и следит за тем, чтобы никто не переедал, не забирался в еду лапами, не прятал куски под крылышко и не лез без очереди.

Когда отряд наедается, вожатый подбирает оставшиеся после него крошки и утоляет голод, в то время как пионеры сыто или полусыто переругиваются, кричат друг на друга «га-га-га!» и шипят, как рассерженные гуси.

Усталый и измотанный вожатый, чтобы утихомирить распоясавшихся пионеров, кричит на них, топочет ногами и устрашающе трескочет клювом. На птичьем языке пионеров это называется, невесть почему, вечерней поверкой. Пионеры перестают ругаться, обзываться и перекидываться дохлой жабой, собираются поближе и подбрасывают сухой соломы под ноги вожатому: они знают, что вечером будет костер. Вожатый, подобно северному шаману, впадает в экстаз и камлает. Клюв щелкает все быстрей и громче; наконец с него начинают сыпаться искры. От искр занимается набросанная ему под ноги солома, а воодушевленные пионеры уже тащат веточки, сучки, поленья и поваленные деревья, чтобы подложить их в отрядный костер. Некоторые, впрочем, находят на свалках и специально для костра припасают аэрозольные баллончики. Вожатому приходится отбирать эту дрянь и оттаскивать в дальний кустарник.

Только простое, но величественное зрелище вечернего костра способно утихомирить разгулявшихся пионеров. Часть из них засыпает, не дожидаясь, пока догорят последние угольки, а другие только притворяются спящими, чтобы не помогать вожатому затаптывать костер и таскать клювом воду, чтобы его залить. Наконец, когда вожатый падает и засыпает мертвым сном, преграждая своим телом дорогу к безрассудной свободе, отрядный актив осторожно переступает через него и убегает на болото. Там глупые пионеры купаются в тухлой воде и набивают животы лягушками, отчего весь следующий день их мучит жестокий понос, а вожатого — совесть.

Вожатый с трудом просыпается на рассвете, ощупывает свое старое, повсюду саднящее, тощее и жесткое тело, любуется нежными красками восходящего солнца и тихо плачет от жалости к себе и к пионерам.

Однако вскоре он берет себя в руки и выкрикивает побудку — звуковой сигнал, для которого пионеры придумали следующий словесный эквивалент: «Подъем, подъем, штанишки одием!»